Итак,
сейчас я поведаю некие вещи о Ване Долгове. Видимо, получится вполне себе субъективный
текст. Прошу помнить об этом и не составлять
мнение об этом человеке исключительно по этому произведению.Иван Долгов
Иван Долгов
Итак,
сейчас я поведаю некие вещи о Ване Долгове. Видимо, получится вполне себе субъективный
текст. Прошу помнить об этом и не составлять
мнение об этом человеке исключительно по этому произведению.
Географию я люблю, поэтому Ваня стал важным элементом моей мировоззренческой системы; он - житель Купчино, такого близкого и знакомого с детства (в отличие от Кукуевки, Гражданки и т.п.). А это значит, он "с Югов", "с Левого Берега", "с Московского Радиуса" и все в таком духе. Как меня мог не заинтересовать человек, живущий ближе всего ко мне. Тут была одна проблема - ездили в школу мы по-разному, Ваня приезжал минут за 20, а я - минуты за 2. Ответ на вопрос, зачем, собственно, Ване так рано приезжать в школу я нашел довольно быстро... Но не будем о грустном.
На вид Ваня производил впечатление пофигиста - основательного такого, убежденного. Как впоследствии оказалось, еще и идейного. На физике Ваня сидел в нашем последнем ряду - в 10-м классе это позволяло активно общаться с Ваней Варовиным, а в 11-м - со Степой Некрасовым. И ведь мне приходилось все это слушать! Постоянное "Бу-бу-бу" слева, когда я вслушивался, оказывалось причудливой смесью разговоров о распредвалах, шотганах, частоте движения поездов метро в ViceCity. Если вдруг наступала тишина, это означало игру в ОХО (крестики-нолики), морской бой или рисование лабиринтов. Что характерно, Ване и Степе удалось довести даже Андрея Михайловича. Кульминацией противостояния стал бросок тряпкой в январе 2004 года - меткий бросок метров с пяти задел обоих, и Ваня обиделся.
На английском у Давыдова Ваня дремал на задней парте. Однажды он даже заснул, и Давыдов застал его врасплох. На следующий год у Климович с Ваней тоже была пара подобных случаев.
В 10-м классе и он, и я пошли на бассейн. Там явно собрались люди с отменным чутьем на халяву, поскольку первые полгода спецкурс не работал, все никак воду не могли налить. В январе все же пришлось начать. И вот по четвергам мы с Ваней после 18 часов выходили из школы, прощались у площади Мужества с Афанасьевым и Некрасовым и вели беседы. 80-й автобус и метро во время час пика, как ни странно, располагали к разговорам на всякие пространные темы. Помню, мы спорили и об основах физики (в районе Парка Победы мужичок, стоявший рядом, стал очень заинтересованно нас слушать), и о том, что бы Ваня делал, если бы был водителем восьмидесятого и все в таком духе. Во время таких поездок он объяснил мне, почему спать надо всегда, когда подворачивается возможность, почему нельзя заставлять детей учить стихотворения. И наконец, вершина философской мысли - обоснование тезиса, почему в метро надо сидеть, а также как надо сидеть, чтобы тебя никто не мог согнать. На эту тему Ваня может книгу издать.
Надо
сказать, Ваня ведь был по отношению ко мне ездоком метро более высокого уровня.
То есть начал активные поездки на два года раньше, чем я. Поэтому он учил меня
всяким вещам (например, объяснил, что по следам на активно посещаемых станциях
типа "Техноложки" можно распознавать, где
остановится дверь вагона), а также просто рассказывал всякие вещи. Историю
про закрытие Купчино, про специальную
педаль, контролирующую машиниста, на которой они должны стоять, но кладут
кирпичи и так далее.
Ваня также удивил меня количеством маршрутов, на которых он добирался до дому. С Купчино, с Электросилы, с Владимирской, с Обухово. Вот ведь разнообразие, а? Лично я испытал вариант с 6-м троллейбусом до Черной Речки.
Вообще же этот человек абсолютно непредсказуем. Он всегда смотрит на тебя с такой специфической улыбкой на лице, и ты никогда не знаешь, что у него на уме. Абсолютно! В моем списке жизненных правил за номером N так и числится: поведение Вани Долгова предсказать невозможно.